Что значит быть святым, как стремиться к святости?

Быть святым – это значит быть в Господе Боге, быть соединённым с Ним. Это можно представить себе следующим образом. Когда мы вкладываем железо в огонь, через некоторое время оно так раскаляется, что становится огнём, хотя остаётся железом.
Если через Слово Божие, через таинства, через конкретную любовь в повседневной жизни мы так соединяемся с Господом Богом, что принимаем участие в этом Его огне, что Святой Дух наполняет нас – тогда мы святые. Тогда нет места для греха, и даже если и была какая-то грязь, то теперь мы сделали всё, чтобы очиститься. Как ведь выглядит кусок железа, грязный, заржавелый? Однако, в тот момент, как он находится в огне, он прекрасен и этой грязи даже не видно. Если мы вынимаем железо и оставляем его без контакта с огнём, то оно вернётся к прежнему состоянию и к прежней грязи.
Тайна святости – это также тайна жизни в единстве с Господом Богом. Как это происходит конкретно? Во-первых, через поиск воли Божией, через соединение с волей Божией в разных жизненных ситуациях. Лучше всего это можно делать сейчас: в настоящую минуту жить волей Божией – и ты святой, теперь ты святой. Если ты держишься в этом, то ты всё время святой. Быть святым – это вовсе не значит переживать чудесные вещи, ходить по облакам или что-то в этом роде. Быть в воле Божией - это святость. В трудные и весёлые дни. И это вовсе не искусство лишь для немногих избранных, это не вопрос возраста – это нечто для всех. Самое нормальное задание, которое нужно исполнить. Потому что ради этого мы родились: чтобы стать святыми.

(В.В., 9.02.1994 - реколлекции для детей и молодёжи в Сважеве)

Как я могу не терять молитвенного контакта с Богом у себя дома, если там царит постоянная суматоха, нервозность, взаимное непонимание?

...Дети, телевизор, усталость, упрёки, крик, недостаток диалога – всё это мы так хорошо знаем. Как сделать, чтобы и дома не терять связи с Богом?
Единственная дорога к Богу на этой земле – это Иисус Распятый. Иного пути нет. Ключом к единству с Господом и к единству между нами является вера, которая умеет в этом семейном кресте – во всём том, что мучает, изматывает и оттягивает от Бога – увидеть, распознать Иисуса Распятого. Это не вопрос собственных сил или ума, дающих мне лучшее самочувствие и позволяющих лучше владеть собой. Всё это продержится только какое-то ограниченное время. Единственное, что даёт мир, присуствие Бога и дух молитвы – это открыть очи сердца на Иисуса Распятого, на Кровь Христа, которая присутствует также на этом кресте семьи, на кресте детей, мужа, моём собственном.
Если я замечаю во всём этом Кровь Христа, то даже в этом крике, шуме, в этом одиночестве посреди самых близких сумею всё же не терять молитвенного контакта с Богом – так, как Мария на Голгофе. Там тоже не было богослужений, запаха кадил и грегорианского пения. Там было страшно: атмосфера во время смерти Христа, всё это окружение, жестокий смех, цинизм. Там не было монастырской, созерцательной атмосферы – и всё же Мария пребывала там в молитвенном единстве с Богом.
Я убежден, что Мария под крестом не могла даже думать, не могла молиться. Ей осталось только одно – в вере она говорила (не знаю, буквально или без слов): «Да». Верила до конца, не отходила, ибо знала: «Я должна быть там, где умирает мой Сын». В этом и заключалось Её молитва, и это было всё, это был самый большой дар, который когда-либо человек был в состоянии принести на этой земле.
Это тайна контакта с Богом: Мария под крестом. И, пожалуй, наш семейный крест тоже не хуже.

(Из книги О. Винфрида Вермтера «Супружество может удасться»)